Пленник Короны - Страница 10

Четыре дня назад Мина получила весьма выгодный заказ. Она как раз собиралась возвращаться из одной провинции – давайте обойдемся без названий, – причем порожняком, и сей факт ее деловую жилку терзал немилосердно. Вот ей и предложили за плату, от которой отказаться было трудновато, подобрать в точке с такими-то координатами и доставить в имперскую столицу некоего Иного. По большому счету, Мине все равно кого перевозить, хоть Иного, хоть государственного преступника, лишь бы очередную палку в колесо метрополии вставить – тем более, что курс «Дархской услады» проходил как раз неподалеку от этой точки. От кого поступил заказ, Дако не знал и весьма сомневался, что и сама Мина знает. Видите ли, господа, контрабанда в наши дни – дело довольно-таки щекотливое, попахивает казнью через растворение, и большинство клиентов предпочитают оставаться в тени… Собственно, вот и все. Мы прибыли в указанное место, и тут, откуда ни возьмись, появляется «Черная молния», один из самых быстроходных боевых кораблей Каскада. Так что пришлось принять бой, и, как вы изволили наблюдать, выйти из него победителем. Но как Каскад вычислил нас – ума не приложу…

Штабен-йор Дако-Райми еще раз принес свои извинения за несколько прохладное начало их знакомства: двое Иных вместо одного, нападение «Черной молнии» – все вкупе, согласитесь, не могло не вызвать вполне закономерных подозрений: уж не Каскада ли это ловушка. Однако теперь, успокоившись и сопоставив некоторые факты, он, Дако-Райми, нисколько не сомневается, что гости именно те, за кого себя выдают – истинные борцы за свободу против имперского ига… И даже готов вернуть оружие. Рошаль с непроницаемым лицом благосклонно извинения принял и поинтересовался, не является ли и сам уважаемый Дако борцом за светлое завтра и радетелем грядущих преобразований. Скорее, сочувствующим, скромно ответил штабен-йор. Ненавидеть империю – это одно, а вставать на борьбу с оружием в руках – это совсем другое. Возраст, знаете ли…

…И все-таки это была не Димерея. Этот мир назывался Гаранд, а пресловутая метрополия, целиком занимающая самый крупный материк, именовалась простенько и скромно, как, собственно, и сам континент: Корона. Со столицей в мегалополисе Вардрон. Всего же континентов на планете имелось четыре штуки – совсем небольшой, почти остров, приполярный укрытый льдами Эшт, два экваториальных, покрупнее – Гвидор, насчитывающий порядка сотни мелких государств и почти необитаемая Ханнра – и собственно Корона.

В корабельной библиотеке (какой же «Наутилус» без библиотеки!), куда гостей любезно проводил Дако по их собственной просьбе после легкого ужина (копченое мясо, хлеб, сыр, вино – все как у людей), – так вот в библиотеке книг по мировой истории, к сожалению, не оказалось, книги были по большей части на морскую тематику, так что Сварогу и Рошалю информацию приходилось собирать буквально по крупицам. И все же, кое-что они откопали и сумели скомпилировать – благодаря, главным образом, невесть как затесавшимся на книжных полках популярным журнальчикам для подростков.

Главное, что уяснил Сварог, – этот мир, пусть и имел многочисленные общие черты с Таларом и Димереей (и, как он подозревал, еще с целой кучей миров), но все же отличался от них разительно.

Цивилизация Гаранда развивалась исключительно по технологическому пути. О колдовстве и магии здесь помнили лишь старики в глухих деревушках, – да и те в такую ерунду уже не верили. Все верили в науку и технику.

А получилось все так.

Примерно триста пятьдесят лет назад Корона была маленьким, но гордым королевством, расположенным на самом берегу океана. И прозябать бы ей в тени более могущественных и богатых соседей долгие века, если б не некие ученые мужи из королевской академии наук. То ли случайно, то ли путем кропотливых экспериментов, они изобрели электричество. Ну, не изобрели, конечно, а открыли, однако, что важно, достаточно быстро сумели найти ему практическое применение. К чести тогдашнего монарха, научные изыскания среди подданных не только не притеснялись, но всемерно поддерживались и поощрялись. Более того: углядев в открытии широчайшие для государства перспективы, король немедля приказал арестовать всех, к оному открытию причастных, согнал до кучи еще пару сотен высоколобых, профинансировал создание жутко секретного института и, под страхом усекновения, повелел изыскания продолжить.

Каким конкретно образом, Сварогу из журналов и книг понять не удалось, но именно благодаря использованию электрического тока королевство за какие-то полсотни лет превратилось в одно из самых сильных и богатых на континенте. И, естественно, стало поглядывать по сторонам…

В течение следующего столетия постепенно и неумолимо оно расширяло свои границы, грамотно и легко подавляя сопротивление отсталых соседей загадочными чудо-пушками, используя механические повозки на электротяге взамен конных и аэропланы взамен воздушных шаров…

Электричество. Дешевая энергия, вот что помогло королевству превратиться в сильную и развитую Корону, со временем покорившую всю планету. Ветряки, плотины, приливные станции, кислотные батареи. Может быть даже, батареи солнечные… Расстояния перестали играть существенную роль в политике: о готовящемся в дальней провинции восстании наместник узнавал тут же, по проводному телеграфу, и успевал принять меры, – а бодрые солдатики, для подавления мятежа доставленные аэропланами, это, согласитесь, совсем не то, что увешанная оружием и измученная многокилометровым переходом пехота. Указы и распоряжения правительства доходили до самых до окраин в мгновение ока, равно как и отчеты об их, указов, исполнении, королевский двор перестал быть для глубинки чем-то недосягаемым, а следовательно, в почтении и страхе не больно-то нуждающемся. Нет рабов, потому что электроэнергия есть-спать не просит и не думает о побеге. Нет серьезных войн, потому что уже не с кем воевать… Словом, народ прямо-таки цветет и пахнет под сенью строгого, но справедливого императора. Недовольные, конечно, имеются, куда ж без недовольных-то, но Каскад успешно вылавливает, пресекает, карает и занимается профилактикой политических преступлений. Лепота, одним словом. Любой земной утопист прошлых веков прослезился бы от умиления, завидев такую идиллию.